История с Юркой взволновала весь комсомол. В партийной ячейке шли возмущенные разговоры о том, что ребята в комсомоле совсем распустились, развиваются прогулы, хулиганство, рвачество, никакого отпора этому не дается, воспитательной работы не ведется. Секретаря комсомольской ячейки Дорофеева
вызвали в райком и здорово намылили голову.
Неточные совпадения
Изредка, когда нечем было заполнить программы, его выпускали
в последнем номере на вольтижировку, и бедный ожиревший старик
в своем розовом трико, с нафабренными усами, с жалкими остатками волос на голове, завитыми и расчесанными прямым рядом, всегда кончал тем, что, не соразмерив прыжка с тактом галопирующей лошади, падал спиною на песок арены,
вызывая безжалостный смех «
райка».
Убогий оркестр, точно
в ярмарочном цирке, заиграл что-то после водевиля.
Раек еще не угомонился и продолжал
вызывать водевильного комика.
В креслах гудели разговоры.
В зале сразу стало жарко.
— Не зна-аю! — с
вызовом возразила Нинка, а
в глазах были тоска и страдание. — А одно я хорошо знаю: партиец ты, комсомолец, — а должен шевелить собственными мозгами и справляться с собственным душевным голосом. Только тогда окажешься и хорошим партийцем. Иначе ты — разменная монета, собственной цены никакой
в тебе нет. Только всего и свету, что
в окошке? Так всегда черногряжский
райком и должен быть правым? Бороться нужно, Юрка, отстаивать свое, не сдаваться по первому окрику.